Рисунки эпилептиков

Часто к болезни присоединяется бред величия, и он также выявляется в творчестве больного. Один больной, никогда не занимавшийся рисованием, в период сумеречного состояния, с невысказываемым бредом величия, давал очень интересные рисунки, которые вначале выявлялись в виде визитной карточки с короной (рис. 17).

На этих карточках больной называл себя то князем, то владетельным королем. Наконец, он стал разрабатывать первый рисунок, и последний получил дальнейшее усложнение. Больной стал рисовать свой собственный паспорт, изображая на рисунке корону и называя себя также или владетельным князем, или просто князем. Смотря на эти рисунки, может показаться, что у больного имеется стереотипия. На самом же деле при анализе данных рисунков видно, что это явление только кажущееся. Стереотипии же в этих рисунках нет, а имеется лишь разработка и усложнение темы (рис. 18 и 19).

Некоторые больные пишут церковно-славянскими буквами, при этом их работа отличается тщательностью выполнения и точностью соответствующей фигуры. Некоторые эпилептики пишут письма, при этом буквы письма и конверта старательно вырисовывают.

Вот образец этой мелкой кропотливой работы, которую также можно назвать творчеством, ибо больной понуждается к ней, он старается дать выход своей творческой фантазии и для этого подбирает доступную его развитию форму, такую форму, которая своим выполнением не затрудняла бы больного. Конечно, данное творчество не высоко, оно несет черты механической работы, но все же отличается от последней понуждением, бескорыстностью и удовольствием (рис. 20) от реальной работы.

Следующий больной, молодой человек 17 лет, поступит в больницу в сумеречном состоянии, и ему также, как и другим больным, были предложены краски, кисти и бумага. Больной находился в состоянии депрессии, и первые рисунки несут отпечаток его душевного состояния; они представлены в виде темных мотивов, вглядываясь в которые видно, что они представляют из себя не заурядное творчество. Надо принять во внимание, что автор этих рисунков - деревенский, малограмотный мальчик, только что приехавший в Москву и поступивший в учение к одному из маляров; ему еще не давали красить даже заборы. Но, когда он после ряда эпилептических припадков в сумеречном состоянии был доставлен в больницу и когда ему были предложены краски и кисти, то он уже явился не учеником маляра, а творцом, высоко владеющим и формой и краской. Его рисунки представляют из себя высокий творческий процесс. В его рисунках нельзя видеть прежних восприятий, так как они не носят отпечатка подражания, тем более, что автор этих рисунков никогда сам живописью не занимался и никогда не посещал ни выставок, ни картинных галерей, тем не менее высота его творчества очевидна. Сумеречное состояние сменялось иногда экзальтацией. В период экзальтации больной рисовал так же хорошо, но краски его рисунков были более яркими, более светлыми. Родственники, приходившие в больницу, часто спрашивали, скоро ли их больной поправится (рис. 21,22,23).

Обязанность врача мы выполняли добросовестно: через некоторое время больной действительно поправился, и те краски, которые были в его распоряжении, служили ему и в дальнейшей работе после поправления. Но если сравнить творчество данного больного в период его сумеречного состояния и творчество, которое свойственно было ему в период выздоровления, то на первый взгляд покажется странным, что они принадлежат одному и тому же лицу. Если творчество данного субъекта высоко в период его заболевания, по замыслу и выполнению ставит его на уровень незаурядного художника, то в период выздоровления все это как будто куда-то исчезло. Больной стал рисовать так, как рисует самый обыкновенный рядовой маляр. Мы вылечили больного от его душевного состояния, но вместе с тем мы разрушили его творческий процесс, который свойственен был ему в период болезни (рис. 24).

Некоторые из рисунков приводятся, последний из них получен от больного в то время, когда он должен был оставить больницу.

Как расшифровать данное состояние? Больной был дезориентирован, очевидно, в период сумеречного состояния бодрственное сознание находилось в пассивном состоянии. Он пребывал во власти подсознания и, благодаря пассивному состоянию бодрственного сознания, подсознание получило возможность проецировать во внешнюю среду богатство своего содержания, и это богатство выявилось в красочной гамме, в композиции рисунка. Как только бодрственное сознание вступило в свои права и взяло управление поступками, поведением и мышлением больного на себя, когда оно пропускало все через свой фильтр, когда в его поток отбирались только нужные ему образы, ненужные же оттеснялись в недра подсознания, — тогда творческий процесс данного больного превратился в процесс механический, ремесленный. Приведенные рисунки ярко обнаруживают разницу в творчестве двух состояний. Выявление таких моментов имеет весьма важное значение для раскрытия механизма, лежащего в основе творческого процесса и уяснения взаимоотношений бодрственного сознания и подсознания в моменты творческой работы.

---

Рис. 17

Рис. 18

Рис. 19

Рис. 20

Рис. 21

Рис. 22

Рис. 23

Рис. 24