Неудавшееся убийство

Склонность всячески поддерживать свою репутацию, скрывать отсутствие, на самом деле, приписываемого себе влияния, склонность казаться значительным и влиятельным сыграла главную роль и в другом преступлении, к описанию которого я теперь и обращаюсь. Но в этом случае с ней конкурировало стремление получить известное вознаграждение. Последнее, впрочем, играло вторую роль. Действующим лицом в этом преступлении был молодой человек — Федор Васильевич Г., 18 лет, уроженец Тульской губернии, Веневского уезда, русский, из бедной крестьянской семьи. Его отец по зимам работал в Москве как ломовой извозчик и в этом имел для себя подсобный источник дохода, благодаря которому его семья из 6 человек детей жила хотя и бедно, но, — за исключением 1918 и 1919 г.г. — не голодала. К сожалению, отец Федора — сильный алкоголик и человек раздражительный. Детям от него нередко попадало ремнем. Про мать же свою Федор говорит, что у нее такой хороший характер, «какого и во всей Москве не сыщешь». В общем, однако, несмотря на пьянство и раздражительность отца, смягчаемую добротой матери, семья жила довольно дружно и тяжелой атмосферы внутри ее не было. Учился Федор в сельской школе 3 года, но ее не кончил. Не давалось ему ученье, главным образом арифметика. Дробей он никак понять не мог, да и целыми числами ему очень трудно справляться; такие, например, задачи как 13 умножить 7 или из 121 отнять 19 он решить не мог. Учился он старательно, но плохо. Комбинаторная деятельность ума у него сильно понижена. Память — слабая; то, что читает, он помнит лишь в момент чтения, а стоит отложить книгу в сторону, как он совершенно не в силах рассказать прочитанное. Читать он любит, читал, между прочим, из классиков Пушкина и Л. Толстого, но совершенно ничего не усвоил из прочитанного. В 1921 году он был помещен отцом в одно учреждение, в Сокольниках, курьером, но справиться с обязанностями курьера не мог: ему дали развести несколько пакетов по разным комнатам Делового Двора, он бился над этой задачей несколько дней, не выполнил ее, испугался и больше на службу не явился. В 1922 году он был помещен отцом на лесной склад мальчиком. Там он увидел рабочих, пиливших лес продольной пилой, выучился продольной пилке и с течением времени стал пилить хорошо и зарабатывал этой работой рубля 4, 5 даже 6 в сутки. Ему этих денег хватало, и он даже посылал немного в деревню отцу. С того времени, как он стал заниматься пилкой, он начал пить и выпивал постоянно, без этого, по его мнению, нельзя работать. Главным развлечением для него служило посещение вечеринок, ухаживание за «девчонками», с которыми у него, — то с той, то с другой, — затевались мимолетные половые связи. Жениться он не собирался. В половом отношении считает себя человеком холодным. Кроме вечеринок и ухаживанья любит ходить в кинематограф, посмотреть что-нибудь смешное. Что касается характера этого юноши, то он очень вспыльчив и раздражителен, нетерпелив, ревнив и очень самолюбив. Склонен драться. Раз подрался с товарищем из-за одной «барышни». В другой раз пьяный ударил лошадь палкой по голове, а на ругань отца по этому поводу ответил руганью же, бросился на отца, повалил его, избил и исцарапал ему лицо. Был случай, когда он сильно подрался с компаньоном по пилке. Один раз, когда он запрягал лошадь и попросил мать подать ему возжи, а она ответила «возьми сам», он вдруг сильно раздражился, изругал мать и едва удержался, чтобы ее не избить. Таков характер этого юноши, который 23 июня 1924 года учинил следующее деяние.

Его приятель, сапожник Григорий К., имел брата 12 лет, которого очень хотел поместить в какое-нибудь учебное заведение, и просил Федора помочь ему в этом деле. Федор натолковал ему о своих мнимых связях и о возможности для него это сделать. Незадолго перед этим он записался в члены Сокольнического отдела народного образования и по этому поводу много нахвастал своим мнимым влиянием. За устройство мальчика в школу он должен был получить от сапожника новые ботинки и в перспективе имел от него еще угощение. Его попытки устроить мальчика не удались. Пойти и сказать сапожнику правду, значило расстаться с ботинками и угощеньем, а главное обнаружить свое хвастовство. Этого Федору не хотелось, и он задумал убить мальчика. Сапожнику он сказал, что его брат определен им в школу в 14 верстах от Москвы и что он отведет его туда немедленно. Сапожник был очень доволен, благодарил его и отправил их около 6 часов вечера из дому. Выйдя за город, Федор с мальчиком пошли сначала лесом, потом — по полотну железной дороги. По дороге мальчик был спокоен, собирал цветы, задавал Федору разные вопросы, на которые тот ему отвечал, хотя волновался в ожидании момента, когда придется приступить к задуманному. Отойдя верст 6 от Москвы, свернули в лес и сели отдохнуть. Федор сидел и курил, а мальчик собирал цветы, а затем спросил, скоро ли они придут, и при этом сел рядом с Федором. Последний сказал, что осталось недалеко, вдруг встал на колени и, схватив мальчика за горло, стал душить. Тот не успел даже вскрикнуть и брошенный на землю, как казалось Федору, забился в предсмертных судорогах. Федор бросил свою жертву, как он говорит, из жалости и побежал прочь, а затем, увидев гуляющую публику, пошел шагом. По дороге домой он зашел к сапожнику, застал его сидящим на дворе, подсел к нему, и они стали курить и мирно беседовать. Он сказал своему приятелю, что комиссия освидетельствовала его брата, приняла его и сейчас же отправила верст за 40 от Москвы на какую-то дачу. Сапожник не заметил в своем собеседнике ничего странного и поверил всему, что тот сказал. Побеседовав с ним, Федор пошел домой, не стал ужинать и лег спать. Долго ему не спалось, все думал, что сделал. Было у него и опасение, что мальчик оживет. Что тогда ему, Федору, будет? Под конец он заснул, а проснувшись — был арестован участковым надзирателем, которого привел с собой сапожник. В 11 часов вечера мальчик очнулся и коё-как добрел домой. Сидя в тюрьме, Федор удивляется, «как его сердце позволило ему сделать такое дело». Всякие корыстные побуждения с своей стороны он категорически отвергает, ссылаясь на то, что у него всего было достаточно, что в самый день преступления он дал в долг одному приятелю 9 рублей. По данным дела надо думать, однако, что и корыстные побуждения играли в его преступлении некоторую роль, но они не были главными пружинами.