Бред величия у больных прогрессивным параличем

Больной — малограмотный железнодорожный служащий, поступил в больницу с значительным распадом интеллекта, а потому его творчество невысоко, но все же его влекло к писанию, и он давал то, что мог.

Бредовой период является также периодом творческим. Творчество этого периода характеризуется, как было сказано выше, переоценкой личности и бредовыми идеями величия. Вот некоторые образцы данных произведений.

«От великого до смешного один шаг.
Гений и безумие одно и то же.»

"Обращение к Вечному и Великому духу Толстого.

Великий воплотитель Любви ко всякому дыханию. Гордость и слава своей родины. Ты много людям сделал добра, но то непостижимое для человеческого разума начало, которое интуитивно называют богом, дало Тебе не все. Под конец своей жизни земной, имея уже всемирную славу, Ты заболел не выгодной для временной жизни человека на земле душевной болезнью — манией опрощения. Счастье для людей, признавших в тебе гения, что ты заболел такою скромною болезнью; но мог заболеть и манией беспутства или распутства и такая болезнь есть. Тебе поверили бы, как гению, познавшему Истину, и ты бы принес еще больше вреда. Зачем ты русского гения обул в лапти. Между тем как американский гений является властелином всех земных благ, данных Богом для поддержания временной жизни на земле. Великая Россия не беднее Америки природными полезностями, которые необходимо превратить в ценности на удовлетворение потребностей, а для этого нужен труд — таже молитва. Бог любит молитву, да не такую, какую мы творим: Бог любит труд. — Святая Русь издревле славилась богатырями и всегда была богатырской, поэтому странно, как через столько сотен лет ее гений оказался в лаптях. (Лаптях) Искренне жаль.

Надо трудиться на благо и славу".

Он же:

"Из огня тот выйдет невредим,
Кто с вами день пробыть сумеет,
Подышит воздухом одним
И в нем рассудок уцелеет.

Эти слова подтверждаю через 101 год и имею право прибавить к своей фамилии имя бессмертного человека, переживаниями которого я жил всю сознательную жизнь, о чем войду с ходатайством в установленном законом порядке, всеподданнейшим ходатайством, о санкции Верховной Властью этой фамилии для моего потомства и моего многочисленного рода. И с полным убеждением говорю, что к этой фамилии через известные, более или менее длинные периоды будет прибавляться новая фамилия передового человека, который силою закона социальной капиллярности вынужден будет повторить слова Чацкого (этот закон интуитивно открыт мною — потрудитесь доказать, что он был известен раньше — на этом базируется расширение кругозора моего миропонимания)".

У больного яркий бред величия: он считает себя великим мыслителем, он претендует на фамилию знаменитого человека, потому, что сам себя считает знаменитым тоже, он уже лишен возможности точно оценивать факты действительной жизни, бред величия овладел им, и недалек момент, когда его личность потерпит новый ущерб и начнет неудержимо распадаться, тогда и яркость бредовых идей начинает постепенно меркнуть.

Пышный бред величия разыгрывается у следующего больного, и он облекает его в формы, пленяющие его воображение. Он царь. Нужно добавить, что душевнобольные охотно считают себя царями, оно и понятно, так как бредовые идеи величия, обычно, выливаются в неприемлемые формы. Вот как он рассказывает о своем венчании.

„Церемониал Моего Венчания с Ее Императорским Высочеством Еленою Владимировною в первый день октября 1902 года.

В означенный день с десяти часов утра ко всем заставам г. Москвы отправить усиленный наряд жандармов и по 1 орудию батареи для того, чтобы в город более не имели возможности пройти Мои крестьяне из селения на Меня посмотреть и на Мою невесту. Я прекрасно знаю, что венчаться буду Я и Моя Невеста Ее Императорское Высочество Великая Княжна Елена Владимировна и что им нет никакой надобности знать как Я буду одет и как будет одета Моя Невеста. Кроме того Я вообще заметил, что они слишком ведут себя неприлично: бунтуют, поджигают дома помещиков, плохо слушают Начальство: Губернаторов, Губернских Предводителей Дворянства, Уездных Предводителей Дворянства, Вице-Губернаторов, Членов Суда, Прокуроров, их Товарищей, Судебных следователей, земских начальников, лиц, заседающих по воинскому присутствию, исправников, становых и урядников, так что против них нужно высылать войска. Поэтому Я их на свадьбу не приглашаю, как бы хотел вначале. А даю им 33-летний срок владения теми землями, которыми они пользуются и с которых они не имеют право отлучаться без надобности, никогда, на прежних основаниях с взносом всех податей, оброки и всего по прежнему положению. Это первое. Затем Я извиняюсь перед Обществом Моим, что Я отвлекся от точных церемониальных Моих предначертаний. Одновременно с выездом жандармов и батарей назначить наряд полиции так же, как было в день Моего входа в Кремль во всех городах России. Затем собираться в Б. Императ. Кремлевском Дворце в 10¹/₂, всем имеющим приезд ко Двору I чинам Двора, церемонимейстерам и пр. по прежним церемониалам, котрые пойдут впереди Моей Невесты Ее Императорского Высочества В. К. Елены Владимировны с Ее родителями и братьями, которым быть в их форме парадной, в орденах. За ними последуют все Великие Князья по усмотрению Е. И. В. Вел. Кн. Алексея Александровича, затем мои шафера Е. И. В. В. К. Константин Константинович, Мои Товарищи по Министерству Общ. Работ С. И. Ельманов и Евг. Фед. Баянов-Богданов и Николай Владимирович Покатилло с пажами. Затем шафера Моей Невесты Е. И. В. В. К. Дмитрий Константинович, Константин Николаевич Покатилов с супругою, Владимир Николаевич Покатилов с супругою, Е. И. В. В. К. Александр Михайлович с пажами и затем все Иностранные Представители Держав по усмотрению Министра Иностранных Дел, затем Супруга покойного Имп. Алекс. III и супруга ныне Госуд. преступника Александра Федоровна с сестрою только. Затем все офицеры всех гусарских полков, имея во главе Царскосельск. Моего Императорского Величества полка с его командирами.

Произвожу в полковники за храбрость Алекс. Генад. Львова. За ними до церкви все Кавалергардские, Кирасирские и Конно-Гренад. полки и их офицеры в церковь с обнаженными палашами. При чем для любопытных наряд полиции усиленный. Уланы, драгуны, артиллеристы с орудиями, казаки Донские, Черноморские, Сибирские и пр., Перловский полк в полном составе офицера в церковь направо от меня т.-е. от возвышения во главе с Военным Министром К. И. Шумским и Моим другом Алек. Павл. Макаровым".

---

Рис. 11