Замкнутость у больных ранним слабоумием

Больной, считавший себя последователем Ибсена, дал несколько рукописей, которые он считал романами; первый роман, озаглавленный им "Жизнь и смерть", представляет из себя рассуждение, далеко не глубокомысленное. Далее, он написал большую поэму, озаглавленную им "Любовь". Эти произведения не блещут большими знаниями, изяществом слога и остротою мысли; данное явление, может быть, происходит потому, что, как было сказано выше, ранним слабоумием болеют люди в юношеском возрасте; обычно, они еще не успевают закончить своего образования и приобрести столько знаний, чтобы последние давали возможность больному хорошо ориентироваться в творческой работе. Но все же, рассматривая эти писания больных, в них можно выявить симптомы, свойственные данному заболеванию.

Больной, казак по происхождению, писал различные наказы и в одном месте описал галлюцинаторные переживания, клонящиеся к тому, что дед больного, давно умерший, являлся к нему ночью, ложился возле него, больной молча переживал ужас этого свидания.

У таких больных наблюдается замкнутость. Больные не делятся своими переживаниями не только со знакомыми, но и с близкими родственниками: очень часто такие больные лечатся у определенного врача, но и его не пускают в свой внутренний мир. Один молодой человек, давно лечившийся у меня, по-видимому, питал ко мне доверие и относился как будто мягко; я предложил ему описать начало его заболевания; он после нескольких настойчивых просьб взялся за перо. Больной уверял меня, что желает быть откровенным и на эту запись смотрит как на исповедь; но все же эта исповедь скорее формального характера, не впускающая в глубь психического содержания. Вот некоторые выдержки из описания болезни. Больной начинает так: "Пишу прежде о своих переживаниях; у меня был период тяжелого настроения от сознания своего одиночества; было желание бывать в обществе. Меня угнетало то, что я нахожусь один, говорил себе; если бы у меня были братья и сестры; через несколько лет, явилась мысль: если бы у меня были братья и сестры, я бы не дошел до такого состояния. Хотелось это кому-нибудь сказать. Одному своему товарищу говорил: вчера за целый день не сказал ни одного слова, это означало, что я ни с кем не виделся. Такие дни бывали праздником, потому что в будни бывал в гимназии, следовательно, среди товарищей, а дома занят работой, а после работы читал. Работа и чтенье занимали много времени. Больше всего времени стремился посвятить чтению. Любил гулять. В праздники не знал, куда девать время; приходилось от нечего делать ходить по улицам".

Это весьма характерное явление. Этот больной очень любил ходить по улицам. Он жил в переулках Пречистенки и пешком ходил к Крестовской заставе, оттуда по железной дороге верст за 10, откуда пешком возвращался домой, и эти расстояния были для него обычной прогулкой. Гулял всегда один. Но у больного бывало желание общения, о чем он и писал дальше: "Было желанье к кому-нибудь пойти; думал: к кому бы пойти? Пошел бы к товарищу, но вчера я был у него: к другому тоже по какой-нибудь причине невозможно, Такое состояние было кажется в 5, 6, 7, 8 классах". В данных словах проявляется уже не только замкнутость, но и негативизм, сводящийся к тому, что больному чего-то хочется, но у него нарождаются внутренние причины, мешающие ему выполнить данное желание, о чем и говорится в приведенных им словах: "С большим усилием, чувствуя какую-то неуверенность, поехал после окончания гимназии в именье, где должно было быть большое общество; чувствовал там сильную неловкость, благодаря неразговорчивости. Там был случай, к которому навязчиво возвращался. Хотел даже об этом рассказать доктору". Опять характерное явление замкнутости: больной говорит о случае и хотел о нем поговорить с доктором, но не решился. В описании той болезни, которое он дал, замкнутость выявилась весьма ярко. Больной обращает внимание на себя и устанавливает следующее: "Меня угнетало, что я ем некрасиво". Через несколько строк он пишет: "Меня сердило то, что мне предлагали есть, если я хотел". Это ярко выраженный симптом негативизма: больной есть хочет, но когда ему предлагают осуществить это желание, то он сердится. В больницах очень часто служебный персонал упрашивает такого больного кушать, и это есть верный прием, чтобы больной не ел. В данном случае нужно поступить как раз наоборот: если больной отказывается от пищи, то необходимо принесенную еду молча поставить перед ним и отойти, не обращая на него никакого внимания. Принуждением и просьбами заставить больного есть почти невозможно. Через два года у больного появилось влечение к самоубийству: подробностей данных переживаний он не описывает, он дает только голый факт, что у него такие мысли и стремления были.

Нередко у таких больных появляется вычурность почерка, которая соответствует вычурности и театральности движений, свойственных больному при данном заболевании.