Выводы и заключение

Когда в достаточной мере выяснится методика и найдутся в необходимом количестве вполне подготовленные для работы специалисты, можно будет добиться, как правила, что каждый заключенный подвергнется исследованию со стороны его психической сферы: не для того, чтоб во всяком отдельном случае находить психические уклоны. Мы, психиатры, стремимся лишь к одному: изучить особенности каждого правонарушителя в отдельности и установить план его исправления и использования пребывания в месте лишения свободы с целью добиться полезных результатов. Мы, психиатры, хотим быть не диктаторами, а советниками в деле пенитенциарии.

К своим заданиям мы присоединяем также «психологическое» совершенствование судей и сотрудников мест заключения; ведь каждый знает, что в этом вопросе не все обстоит благополучно. Если мы, благодаря лучшим знаниям психиатров, судей и тюремных работников, сумеем улучшить положение каждого правонарушителя и углубить проблемы современной пенитенциарии, то существенные требования со стороны последней должны быть сведены к следующему: снисходительность к случайным правонарушителям, достаточное перевоспитание неустойчивых, опасных и слабо рецидивирующих и строгое выделение неисправимых.

Уважение к авторитету государства и закона может только выиграть, если общество знает, что необходимо серьезно считаться с тем или иным поведением преступника в будущем. Цель всеобщего устрашения или превенции при этой программе велика, дело не в слишком твердом курсе, а в целесообразности этой программы.

Как печальная сказка звучит повествование из не очень отдаленного былого, как еще звери приговаривались к смерти и даже незначительное преступление влекло за собой казнь «преступника». От Codex Corolinensis и суровых судов (1532 г.), жестокость которых для нас кажется теперь бессмысленной, — до нынешних детских судов и, как надо надеяться, до нашего нового уложения — проходит путь, напоминая таковой от освобожденного от оков душевнобольного до теперешнего попечения о психически-ненормальных. Социально опасного мы призваны лечить, избавить от его опасных черт и вернуть обществу. Где это не достижимо, там правонарушитель должен быть выделен из коллектива.

Государство считает своим долгом изоляцию носителей заразы при эпидемиях, интернирует в лепрозории на острова прокаженных, госпитализирует в психиатрические больницы социально-опасных душевнобольных. Определенные меры не могут не применяться и в случаях опасности, представляемой с точки зрения права.

Franz von Ziszt однажды заявил, что уголовное законодательство должно быть magna charta правонарушителя, который с ее помощью, ограждается от произвола судебных органов. Я полагаю, что еще более необходимо, чтоб законодательство было magna charta мирного гражданина, жизнь которого, здоровье и честь были бы ограждены от атак преступника. И если при этом интересы отдельных правонарушителей более страдают, чем до сего времени в силу теперь не признаваемого понятия об искуплении, то мы должны утешаться сознанием, что благо коллектива стоит выше интересов отдельной личности.